Ответ брата совершенно откровенно взбесил Арктуруса, но он все-таки сумел сдержаться и не выпустить гнев из под контроля. Вместо того, чтобы наотмашь отвесить Сириусу пощечину, как того хотелось, он протянул руку к пуговкам на брюках брата и не спеша расстегнул их. Когда с последней было покончено, он стянул брюки вместе с бельем и обхватил пальцами освобожденное от одежды мужское достоинство.
- Ну ну... - протянул Арктурус, совершая характерные движения. - Отвечать на вопросы ты, кажется, не умеешь. Придется научить тебя это делать. Четко, полно, вовремя и быстро.
Парень несколько раз провел по члену, а потом второй, свободной рукой, проведя по груди брата, притронулся к соску, совершил несколько ласкающих поглаживаний, возбуждая чувствительное местечко. Когда сосок под пальцами стал твердым, он сжал его и резким, почти неприятным голосом задал вопрос:
- Ты понял? Ты будешь отвечать? - второй рукой он продолжал интенсивно ласкать член и яички дергающегося в попытках освободиться Сириуса, быстро подводя его к пику, но не давая разрядки.

- Уверен? Ты правда хочешь, чтобы я бросил тебя не удовлетворенным? - спросил Арктурус, выпуская сосок и прекращая ласкать брата. - Или, может быть, нет? - спросил он через несколько мгновений, нагибаясь и вовлекая паникующего парня в поцелуй.
Целоваться Арктурус любил и умел. Этот поцелуй был дразнящим, нежным и весьма многообещающим. Через какое-то время, парень оторвался от сладких братовых губ и принялся покрывать легкими поцелуями его шею, потом спустился ниже и наконец его губы оказались рядом с подрагивающим от напряжения членом. Арктурус хищно облизнулся и вобрал его в рот полностью, а потом резко отстранился и совершенно спокойно спросил:
- Так как? Мне прекратить? Или...

Арктурус кивнул, совершенно выпустив из виду, что его жеста Сириус видеть не может в принципе и, перевернув того на живот развязал узел, держащий вместе руки и ноги Отметив, что запястья брат себе повредил достаточно сильно он позволил парню выпрямиться и, подняв на руки, опустил на диван. Ему совершенно не хотелось развязывать юношу до того, как тот кончит.
Судя по наблюдаемой реакции, больше всего Сириуса пугала повязка на глазах, поэтому, после секундного колебания, Арктурус стянул ее с головы брата, вернув ему возможность видеть происходящее и, прежде, чем тот успел что бы то ни было сказать, устроился рядом, обнял, крепко прижав к себе и вновь поцеловал в губы.
Одна рука Арктуруса крепко держала Сириуса, другая проворно юркнула между телами разгоряченных парней и вновь обхватила гордо торчащий вверх член. Страстно целуя и одновременно лаская, Арктурус быстро подводил брата к высшему пику наслаждения. По тому, как двигается, какие звуки издает парень, Арктурус четко понимал: вот сейчас, буквально еще несколько движений и...
- Кончи для меня, Сириус, - выдохнул молодой человек в губы брату.

Не спеша освободив обмякшего в его объятиях брата, Арктурус до конца раздел его и, уложив поудобнее (укрывая при этом появившимся из неоткуда пледом), улегся рядом сам, закинув одну руку себе за голову, а второй обняв расслабленно лежащего Сириуса. Ему было интересно, что тот скажет, когда придет в себя.
Наверняка будет ругаться и устроит сцену. А как все было мило... - с тоской подумал молодой человек.
Становиться участником сцены не хотелось. Просто лежать и чувствовать теплый бок рядом, слышать постепенно успокаивающееся дыхание было так здорово и больше ничего не было нужно.
Совершенно неожиданно для себя, Арктурус задремал: действа, подобные тем, что он произвел с братом, требовали массу сил и выматывали примерно настолько же, насколько и доставляли удовольствие. Это состояние не было похоже на настоящий сон, оно не мешало ни слуху, ни обонянию, ни яркости тактильных ощущений, но все это воспринималось словно бы со стороны, издалека и происходило будто бы с кем-то другим. Если бы Арктурус не впадал в подобное состояние раньше, он, пожалуй, забеспокоился бы, но он знал - все так и должно быть. Все правильно и никакой опасности не представляет. Просто сейчас он немного полежит так, а потом все придет в норму.
Потом, когда он придет в себя, он позаботится о поврежденных запястьях брата, накормит его шоколадкой, которая лежит у него в кармане, ответит на вопросы, которые у того наверняка будут и... И придумает, как обезопасить себя и дать понять ему, что никто никогда не узнает, о том, что произошло между ними в этой странной комнате. И если повезет... Если повезет - подобная встреча будет не последней.
Расслабленная дрема постепенно переходила в настоящий сон. Звуки отдалялись, тело расслаблялось, рука, обнимавшая брата бессильно упала на диван. Арктурус уснул.

- У тебя пожевать ничего нет? - донеслось до сонного сознания Арктуруса и он, моментально открыв глаза, резко повернулся в ту сторону, откуда донесся звук. На лице при этом движении было нарисовано одно единственное желание: убить ту тварь, которая посмела прервать его сон.
Повернувшись, парень увидел брата и обуреваемый жаждой убийства по причине недосыпа и несвоевременной побудки, чуть не треснул тому по лбу, но потом до сонного сознания постепенно дошло: что-то в этой сказочке не так. Он находился в незнакомом месте, было почти темно, рядом лежал укутанный пледом Сириус (что само по себе уже выходило за рамки представлений о нормальности ситуации) и, похоже именно он был автором разбудившего его вопроса. В следующее мгновение воспоминания о том, что случилось между ними до того, как он уснул вернулись к нему и это, возможно, спасло разбудившему его жизнь: поднявшаяся было рука опустилась, жажда убийства, явным образом читаемая во взгляде, сменилась теплом и легкой усмешкой. Аркутурус запустил руку в карман и, достав оттуда небольшую плитку шоколада, протянул ее Сириусу.
- Вот, - хриплым спросонья голосом сообщил он, пропустив все ругательства, которые готовы были сорваться с языка. - Больше ничего нет, только эта мерзость.

Услышав вопрос Сириуса, Арктурус рассмеялся и мягким но сильным движением привлек брата к себе, целуя в висок.
- Нету, извини, - сказал он. - И эта-то шоколадка оказалась в кармане, в общем, случайно. Считай, повезло тебе, - прибавил Арктурус и, протянув руку, взял конечность брата и внимательно рассмотрел повреждения.
- Однако, - пробормотал он, закончив осмотр. - На ногах то же самое? - поинтересовался парень, садясь на диване.
Идти с подобными повреждениями в больничное крыло было равносильно самоубийству и он лихорадочно припоминал какое-нибудь заклинание, чтобы заживить это безобразие. На ум приходило только одно и он, достав волшебную палочку и взмахнув ею, прошептал: - Episkey!- прицелившись в запястье той руки, которую все еще держал. Заклинание сработало частично: от синяков оно не избавляло, но наличествовавшие ранки зажили без следа.
Красота, - подумал Арктурус. - Братец будет ходить с моими метками как минимум неделю, если не обработать все это. Надо же - раньше я залечивал последствия его глупостей... а теперь - своих.
Повинуясь порыву парень запечатлел поцелуй на тонком запястье брата. Он не чувствовал себя виноватым, в конце концов - никто не заставлял Сириуса столь интенсивно вырываться из пут, наоборот - оставшиеся следы доставляли ему эстетическое удовольствие.

- Своеобразное у тебя представление о везении, однако, - буркнул Арктурус, удивленно приподняв бровь пронаблюдав как Сириус опускается на колени у его ног. В этой позе в обнаженном виде он еще прекраснее одетого, - отметил про себя молодой человек в то время, как руки брата прикоснулись к пряжке его ремня. А потом выражение лица Сириуса резко изменилось, приобретя весьма странные черты, коие видимо следовало трактовать, как "покроность" и он тихо и весьма серьезным тоном спросил:
- Можно?
Можно что? Стоять на коленях? Делать вид, что покорен? Целовать меня? - промелькнуло в голове у Арктуруса в считанные доли секунды.
- Вставай с пола и лезь-ка обратно под плед. Еще не хватало простудиться, чудовище, - проворчал он, поднимая брата с пола и укладывая его не обращая внимания на недовольные взгляды и сопение. - Сначала мне придется озвучить некоторые правила безопасного поведения, а уж потом поглядим: чего можно, чего нельзя.
Уложив Сириуса, Арктурус откинулся назад, примостив свою голову на живот брата, как на подушку и, уставившись в пространство заговорил:
- Так вот. Сейчас мне кажется, что я был таким всегда. Если тебе хочется продолжения подобных, скажем, игрищ постарайся накрепко запомнить: не переигрывай. Никогда не делай того, чего действительно не хочешь - не провоцируй меня. Моя реакция на провокации устроена довольно просто: слабого - добить, сопротивляющегося - сломать. Я делаю это на инстинктах и мне сложно сдерживать эти порывы. Я стараюсь это делать, но могу сорваться если меня действительно разозлить. Тогда последствия будут непредсказуемы, - грустно заключил Арктурус, потянулся всем телом, так, словно это могло разогнать неприятные мысли и, повернув голову в сторону лица брата продолжил: - Впрочем, что мы обо мне, да обо мне? Расскажи лучше, таинственный ты наш, давно ли истинный Блэк открыл, что ему нравится стоять на коленях?

- Да, пожалуй... часа пол назад... или сколько уже прошло?
- Полчаса? - Арктурус фыркнул. - Наивный. По моим скромным подсчетам я продремал часа полтора.
Арктурус нежился от прикосновений Сириуса и блаженно щурился. Между молодыми людьми повисла тишина, которую нарушать совершенно не хотелось, но старшему Блэку было интересно: о чем думал Сириус, в то время как он откровенничал.
Пальцы брата скользнули по его губам и он приоткрыв их коснулся языком, отвечая на ласку. В следующее мгновение слегка прикусил их, и моментально зализал укушенное место. Эта игра заводила, но необходимо было расставить точки над I. И Арктурус приняв сидячее положение, пристально поглядел на брата.
- Ну, и что мы будем делать дальше? Готов спорить на галеон: ты больше одного раза задумался о том, не побегу ли я рассказывать отцу о нашем... приключении. Верно?

- Ну, ты же этого не сделаешь, - утвердительно сказал Сириус криво усмехаясь и спросил перебираясь Арктурусу на колени: - Хочешь, я тебе более интересное занятия придумаю?
Парень замер, отдавая инициативу в руки партнера и тот поцеловав его, отстранился и совершенно серьезным и спокойным тоном заговорил:
- Делать надо то, что хочется. Не убьешь же ты меня. - Сириус мягко улыбнулся, а Арктурус подумал "Если я сдержусь и не отвечу на провокации, которые скорее всего будут - то безусловно..." . - А боли я не боюсь, я знаешь ли не пай мальчик. Положим, это я вижу. Вряд ли пай-мальчик так спокойно реагировал бы на то, что произошло и столь спокойно воспринимал бы собственную наготу.
- Можем придумать какое-то слово на крайний случай, чтобы ты понял, что я не играю, а серьезно прошу остановиться.
Я осел! Конечно. Слово. Отличная идея!
- Только... только глаза не завязывай мне... хотя бы пока что...
А вот это уже интересно. Отчего он так застыл и напрягся? Почему он так боится? Это надо выяснить.
Обняв застывшего брата, Арктурус заглянул ему в глаза и увидел, что в них плещется неподдельный страх. В глубине души всколыхнулись желания защищать, заботится и помогать. Парень потянул плед, накинул его на плечи Сириусу и принялся осторожно поглаживать по голове и напряженным плечам и спине, стараясь доказать, что сейчас бояться совершенно нечего.
Когда Сириус чуть расслабился Арктурус очень мягко сказал:
- Про слово на крайний случай ты отлично придумал, так и сделаем. Про то, чтобы не лишать тебя возможности видеть я услышал... И обещаю так не делать. - спрашивать почему у Сири такая реакция не это было, возможно, не самой лучшей идеей на свете, но более другой возможности понять, отчего он так остро реагирует на этот факт в любом случае - не было, посему Арктурус решился: - Не хочешь рассказать мне, отчего тебя это так испугало? Пожалуйста. - попросил он.

Арктурус был в шоке от сбивчивого рассказа Сириуса. То, что тот проболел год он знал, и до этого и пытался не раз и не два разговорить брата, но тот не желал делиться подробностями. Рассказ не то чтобы напрочь шел вразрез с представлениями о дяде: Арктурус знал, что тот очень консервативен, догадывался, что он жестоко обошелся с сыном, но до этого момента не предполагал, что насколько. Да и запредельная жестокость наказания за чтение глупой книжки... Это было как-то чресчур.
- И после этого ты всерьез хочешь продолжить подобные... игры? - все еще пребывая в глубоком шоке спросил Арктурус. - Я... не знал ничего. Извини, пожалуйста. Знал бы - не сделал бы... Мерлин! я бы вообще не стал тебя связывать!

Огромное количество разнообразных мыслей роилось в голове у Арктуруса.
Если дядя столь жесток, значит ли это, что мой собственный отец такой-же? Он, конечно, придерживается вполне традиционных взглядов, но ...
После того, что пережил - Сириус точно навряд ли кому-нибудь расскажет о нас.
Он не против продолжения, но продолжая, мы можем столкнуться с чем угодно. Это как коридор со множеством ловушек и каждая из них весьма опасна... И что делать? Ладно...
- Ты не девственник, - утверждающе сказал Арктурус. - В сексе предпочитаешь роль сверху или снизу? Ты понимаешь, что нам обоим придется скрывать отношения друг с другом, если мы решим их продолжать? Да, я забегаю вперед, отношений еще наверное нет, но за-то я предельно честен.
Молодой человек тряхнул головой пытаясь упорядочить мечущиеся словно горошины в погремушке мысли и вопросы, чтобы не вываливать их скопом, но особого эффекта это не возымело.
- Мерлин! Отношения! Что я несу... Так все было просто пока мы дружили!

Под ласковыми прикосновениями Сириуса Арктурус довольно успешно отходил от шока, хотя смелость парня его несколько настораживала, даже не настораживала, а удивляла. Настойчивая мысль билась в голове пойманной птицей: Я - чудовище. Как можно ко мне прикасаться после того, что я сотворил? Но Сириус был настойчив и достаточно убедителен.
- Сверху... Кто бы сомневался, - уже улыбаясь промурлыкал он, умащивая Сириуса удобнее не своих коленях. - Могу открыть тебе страшшшную тайну... Я могу быть как сверху, так и снизу, хотя, предпочитаю быть сверху.
Поцелуи брата обжигали, пуская горячую волну возбуждения по крови.
- Я же уже говорил о своей жажде к справедливости? - спросил тот и Арктурус, расстегивая пуговички на манжетах собственной рубашке вопрошающе приподнял бровь и вкрадчиво поинтересовался: - И что ты собираешься предпринять в связи с этим?

- ...если меня связать, я вряд ли буду достаточно адекватно себя чувствовать, чтобы быть способным на что-то активное. - произнес Сириус, стаскивая с Арктуруса рубашку и принимаясь за брючный ремень.
Арктурус фыркнул и с силой сжал крепкие ягодицы любовника, ощущая на плечах и шее жаркие поцелуи, от которых млел и отвечая на них с не меньшей страстью и пылом.
- Это намек? Предложение? Не хватит с тебя на сегодня? - ехидно поинтересовался он, проводя кончиками пальцев между ягодиц, которые стискивал несколько мгновений назад.

У Арктуруса было четкое ощущение, что сегодня день открытий и появилась надежда на то, что открытия эти раз в кои-то веки сулят не только неприятности и вражду. Под напором братовой активности и страсти, времени на удивление его действиям не оставалось: слишком уж сии действия возбуждали, туманя разум. Процесс анализа ситуации по обыкновению вертящийся в сознании постоянно, ушел в фоновый режим настолько, что парень сумел, наконец, расслабиться и не то чтоб напрочь выкинуть его из головы, но перестал обращать на него внимание. Наблюдать за Сириусом было куда любопытнее.
Брат соскользнул с его колен, стянул с него брюки и устроился  между разведенных ног, продолжив ласкаться. Он решил довести меня до конца одной лишь лаской? – рассеяно подумал Арктурус, тихонько постанывая от действий любовника. – Ну уж нет! Он будет моим! Сегодня! Тем более, что ласкать он умеет не слишком искусно.
С этой мыслью старший Блэк протянул руки и поднял брата с пола. Ему до умопомрачения хотелось овладеть Сириусом до конца, сделать его своим.
Арктурус уложил Сириуса на спину и, действуя очень нежно и осторожно, принялся покрывать легкими поцелуями. Он не настаивал, не принуждал, он просто бескорыстно дарил ласку, стремясь доставить партнеру максимальное удовольствие. Он не пропускал ни одного участка распростертого под ним тела, тщательно исследуя каждый его дюйм, прислушиваясь к звукам, которые издавал Сириус.
Брат страстно отвечал на ласку, но в какой-то момент Арктурус, поймав его руки, заставил его убрать их за спину и жестом дал понять, что он хочет, чтобы Сириус сейчас просто получал удовольствие, не пытаясь проявлять инициативу. Можно было, конечно, руки связать, но Арктурус не стал этого делать, помня о том, что на запястьях и так уже есть синяки, а новых меток подобного рода не хотел оставлять.
Покрывая поцелуями и немного покусывая все, что попадалось под губы, Арктурус постепенно перемещался от плеч и груди Сириуса ниже и ниже. Он добрался до живота, а потом и ниже, но проигнорировав напряженный член любовника, раздвинул его ноги и, устроившись между ними, принялся в том же неспешном изучающем темпе покрывать поцелуями и укусами внутренние стороны бедер, извлекая своими действиями из горла юноши звуки, которыми наслаждался ничуть не меньше, чем действиями.
Ему хотелось, чтобы Сириус попросил взять его. И он терпеливо добивался этого.