- Что я - битым не ходил? Прошло бы со временем. Новый Год... надо и тебе тогда что-нибудь подарить... - Сириус посмотрел на брата долгим взглядом, прикидывая, что бы это могло быть. Не придумал. - Чего хочешь?
Арктурус как-то странно поглядел на брата, сам думая о том, что, похоже, вообще не знал его. В голове теснилась масса вопросов один другого страннее, но задавать их было пока неуместно. А самое загадочное из всего этого - хотелось познакомиться с младшим Блэком ближе, сделать так, чтобы он перестал его опасаться.
- Хочу?.. - переспросил он задумчиво и вздохнул. - Хочу, чтобы сегодня ты больше не нагружал свою ногу. Ужин я принесу сюда, в большой зал ты, конечно, на упрямстве дойдешь, но скорости заживления это не на пользу. В постель я тебя потом отнесу. Сиди, отдыхай. Могу книжку принести, чтобы не так скушно было.
Поймав ошарашенный взгляд Сириуса, Арктурус продолжил, хихикнув:
- Да, я сошел с ума, - прокомментировал он свои слова, и добавил, рассчитывая окончательно добить: - Или, если хочешь, могу тебе вслух почитать... Я тут книжку интересную нашел...

Кивнув брату, Арктурус встал, подошел к своей сумке достал оттуда книгу и, усевшись на ковер, опершись спиной о кресло брата раскрыл ее на первой странице.
- Вообще-то я ее уже прочел, но... Почитаю еще раз, - сказал он и и принялся читать:
- В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор «Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный Мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
      В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы — то глухой, то явной, то тайной, то открытой, — были еще и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко — против владетельных вельмож, время от времени — против короля, но против кардинала или испанцев — никогда. Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога Ришелье, устремились к гостинице «Вольный Мельник».
      И только там для всех стала ясна причина суматохи.
      Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы — признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые — неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца, даже если на нем нет берета, — а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины. Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом...
Чтение продолжалось до самого ужина, а когда настало его время, Арктурус отложил книгу и, поднявшись потянулся всем телом.
- Сиди, - решительно велел он брату, - я принесу тебе поесть. Чего ты хотел бы?

Арктурус кивнул и вышел из слизеринской гостиной.
В Большой зал он не пошел, предпочтя дойти до кухни и устроить набег на запасы хогвартских домовиков.
Минут через пятнадцать он вернулся к ожидавшему его брату с несколькими тарелками на подносе.
- Я решил поесть с тобой, если ты не против, - заявил он ясно дав понять, что протестовать совершенно бессмысленно. Молодой человек подвинул к креслу, в котором сидел брат, небольшой столик и разложил на нем принесенную снедь:
несколько сандвичей с сочной ветчиной и зеленью, немного пирожков с капустой, бутыль с соком и тарелочка с пирожными заняли свое место и Арктурус, ухватив сандвич, принялся жевать. Старший Блэк съел пару сандвичей, несколько пирожков, запил все это дело соком, но не притронулся к сладкому. Отужинав и вытерев руки, парень вновь открыл книгу, собираясь продолжить прерванное чтение.

Отредактировано Arcturus Black (2011-09-29 15:41:18)

- Ты любишь розы? - совершенно не в тему спросил вдруг Сириус.
- Что? - переспросил Арктурус, отрываясь от книги, которая хоть он и читал не в первый раз увлекла его не на шутку. - Ты о чем? - непонимающе прибавил, повернув голову к брату, чтобы рассмотреть его.
Сириус выглядел так, словно он наконец пришел к некому решению, нашел ответ на интересовавший его вопрос и был рад этому открытию.
- Цветы... Знаешь... я видел однажды клумбу...  Там росли цветы с высоким светло-зеленым остроконечными листьям, и большими странными цветами. Если посмотреть внутрь цветка, казалось, что там стоят долгие ряды желтых столбиков, вырастающих из бледно-голубой почвы, а между ними убегает светлая дорога - далеко вниз, в глубину и синеву тайная тайных цветка. Приложив совсем немножко воображения, мне виделись в тонких желтых тычинках то золотая ограда королевских садов, то аллея в два ряда прекрасных деревьев из сна, никогда не колышимых ветром, между которыми бежит светлая, пронизанная живыми, стеклянно-нежными жилками дорога - таинственный путь в недра. Огромен был раскрывшийся свод, тропа терялась среди золотых деревьев в бесконечной глуби немыслимой бездны, над нею царственно изгибался лиловый купол и осенял волшебно-легкой тенью застывшее в тихом ожидании чудо. В тот момент мне казалос, это - уста цветка, а за роскошью желтой поросли в синей бездне обитают его сердце и его думы, и по этой красивой светлой дороге в стеклянных жилках входят и выходит его дыхание и его сны...
А рядом с большими цветками стояли цветы поменьше, еще не раскрывшиеся. Они стояли на крепких сочных ножках в чашечках из коричневато-зеленой кожи, из которой с тихой силой вырывался наружу молодой цветок, и из окутавшего его светло-зеленого и темно-лилового упрямо выглядывал тонким острием наверх плотно и нежно закрученный юный фиолетовый цвет. И даже на этих юных, туго свернутых лепестках была видна сеть жилок и тысячи разных рисунков...
Это были ирисы.
В общем, если прямо ответить на твой вопрос - больше всего на свете я люблю их. И лилии. Крупные, пахучие белые лилии...

- Сумасшедший? Может быть... Но не думаю, что это меня портит, нет? - спросил Арктурус, принимая из рук брата букет роскошных желтых ирисов и принюхиваясь к их нежному аромату. - Спасибо, а у меня нет для тебя подарка. Извини.
Оказывается, мой младший братик способен на романтику, кто бы мог подумать?!
Выглядел Арктурус расстроено и действительно виновато.
- А что это за заклинание? - поинтересовался он.

- Черную розу? - переспросил старший Блэк. - Как-то... чересчур мрачно и патетично, по-моему. А твое заклинание создает цветы по заказу? Именно те, о которых ты думаешь? Или как-то по-другому?
Арктурус поднялся на ноги и оглянулся в поисках чего-нибудь напоминающего вазу. Наконец ему на глаза попался графин из под сока и он, наполнив его водой поставил туда подаренный букет. Полюбовавшись им некоторое время, парень отнес его в спальню и поставил на тумбочку.
Время было позднее и, вернувшись в гостиную, Арктурус, потянувшись спросил брата:
- Ну что, на горшок и в койку, а то поздно уже? Я готов отнести тебя сначала до туалета, а потом в постель, - слова молодого человека звучали так, словно он говорил о чем-то само-собой разумеющемся, а не предлагал брату помощь в весьма интимных вещах.

Арктурус фыркнул вслед быстро удаляющемуся парню. Он в общих чертах представлял, что мог себе нафантазировать братец, услышав его предложение. Но старший Блэк никогда ничего не предлагал просто так, обычно он преследовал какие-то цели, надеясь извлечь выгоду и на сей раз было почти также: мазь, которой он пользовал брата могла дать неприятный эффект в ряде случаев. Конечно, Сириус об этом не знал, но он сам-то точно был осведомлен о свойствах данного лекарства и полагал, что предупредить о том, что нельзя нагружать ногу - вполне достаточно, для того, чтобы брат не делал глупостей. Состав был изготовлен им собственноручно для своих целей: он хорошо снимал боль, способствовал быстрому восстановлению связок и тканей при разных травмах, особенно при растяжениях и ушибах, но... полный покой поврежденным суставам и мышцам был действительно необходим, потому как при не соблюдении этого условия - последствия могли быть плачевны. В данную минуту старший Блэк искренне надеялся на то, что стеснительность и подозрительность брата не выйдут Сириусу боком.
Когда брат появился на пороге гостиной бросая настороженные взгляды на Арктуруса, он меланхолично сообщил:
- Я, между прочим, не шутил на тему того, что ногу нельзя нагружать, - в ответ на злобный взгляд Сириуса, Арктурус продолжил мысль: - ты ведь не хочешь остаться хромым на всю жизнь, верно?

Отредактировано Arcturus Black (2011-09-30 14:32:32)

- Дурак ты, - беззлобно констатировал Арктурус, подходя к Сириусу, - а еще Блэк. Конечно извлекаю, как же без выгоды? Но... моя выгода вполне может не противоречить твоему отсутствию убытков. Не задумывался об этом?
На самом деле вести сейчас длительные светские разборки кому что выгодно в сложившейся ситуации - было совершенно не ко времени. Нужно было проверить состояние поврежденного колена после стремительного побега брата и Арктурус отлично об этом помнил, но взять взбалмошного мальчишку за шиворот и, закинув на плечо, отнести в постель не рисковал: мало ли, что может прийти этому самому мальчишке в голову.

- Зачем тебе быть в курсе? Что ты с этим знанием будешь делать? - насмешливо спросил Арктурус, словно пропустив мимо ушей братову реплику про дурака.
Постепенно он начинал раздражаться: в конце-концов - брат всего лишь навсего - брат. Не больше. Правда и не меньше, но не принципиально. Не барышня кисейная, чтобы с ним возиться и не возлюбленный, чтобы терпеть его капризы до бесконечности.
- Ладно, Мерлин с тобой, если тебе это так важно - объясню. Хочешь - веришь, хочешь - нет. Убеждать ни в чем не буду. Ты четвертый год в Хогвартсе и мог бы заметить - у меня почти нет друзей, я вообще мало с кем общаюсь, в неприятности стараюсь не лезть, учусь изо всех сил, соответствую ожиданиям родителей и все такое. Представь себе - мне надоело. Мне хочется с кем-то общаться и ты, по независящим от тебя причинам, показался мне подходящим объектом для удовлетворения этого желания. Это раз. Два - ты Блэк, но ведешь себя иногда как не знаю кто и это меня печалит. Я рассчитываю, что общение со мной прибавит тебе если не ума, то осмотрительности. Три. Не исключено, что ты умудрился разбудить во мне братские чувства. - парень упер руки в бока и упрямо наклонил голову, пристально рассматривая брата. - Озвучивания этих трех причин достаточно, для успокоения твоей подозрительности?

Спокойно кивнув в ответ, Арктурус подошел к Сириусу и поднял его на руки.
Легкий, легче чем я думал.
- Чудовищный ребенок, - сообщил он своей ноше, направляясь в спальню, в которой обитал его брат.
Он в эту минуту совершенно не думал о том, что могло бы случиться, если бы их увидели в столь двусмысленном положении, это было не важно: Сириус поверил ему, а может быть брату просто стало любопытно, что затеял старший Блэк.
Войдя в спальню, Арктурус рассеяно оглянулся, пытаясь определить которая из кроватей принадлежит брату, но кошачья шерсть, украшающая плед, которой была накрыта одна из постелей ответила на все вопросы.
Арктурус осторожно опустил брата на постель и скомандовал:
- Раздевайся, и переоденься в то, в чем ты спишь. Если это надо тебе подать - я подам.

Удивившись неожиданному послушанию Сириуса, Арктурус молча подал ему указанную рубашку и, сообщив, что сейчас вернется, вышел из спальни.
Покинув комнату он быстро дошел до гостиной, забрал свою сумку, а потом, заглянув в свою спальню и взяв из сундука ларец с лекарственными зельями, вернулся к брату, надеясь, что тот успел переодеться. И действительно - Сириус успел избавиться от одежды и напялить на себя несуразную рубашку, в которой спал, и даже скинул на пол плед и забрался под одеяло.
Страдальчески поморщившись, Арктурус автоматически подобрал плед и, аккуратно свернув его положил на стул, на котором ранее висела рубашка.
- Ногу больную из под одеяла высунь, будь добр, - попросил он, присаживаясь на край постели брата и ставя рядом с собой принесенный ларец. Он наделся на то, что упрямство брата не слишком повредило его здоровью и сейчас собирался тщательно проверить состояние поврежденной конечности.

Отредактировано Arcturus Black (2011-10-01 01:36:33)

Размотав импровизированный бинт, Арктурус по-новой осмотрел колено. Выглядело оно определенно лучше, чем несколько часов назад. Намазав больное место по-новой, парень вновь перебинтовал ногу и, пожелав Сириусу спокойной ночи, ушел.

С того вечера братья постепенно стали сближаться.

Дни шли один за другим, занятия, выходные, книги, рисунки... Арктурус жил так на протяжении пяти с половиной последних лет, проведенных им в Хогвартсе, но теперь у него появилась еще одна задача, требующая внимания - младший брат. Он казался старшему Блэку странным: парень  был взбалмошным и, обладая светлой головой, по совершенно непонятным причинам - не желал пользоваться ею по прямому назначению. Частота встревания в разнообразные приключения и неприятности удивляла, но Арктурус обычно молчал и даже не комментировал его выходки. Просто когда младший Блэк появлялся в его поле зрения и вел себя страннее, чем обычно, старший устраивал ему допрос о причинах такого поведения и когда Сириус, наконец, рассказывал об очередном приключении с травматическим исходом, вытаскивал ларец с зельями и терпеливо занимался лечением пострадавшего приключенца. Ежели очередная шалость проходила без травм и разрушений, Арктурус только неодобрительно фыркал, узнавая о ней обычно задним числом, а потом пару дней хмурился, размышляя о том, что же заставляет его брата пускаться в подобные авантюры. Количество лекарственных зелий, изведенных на брата за время с нового года, значительно превышало объем этих же зелий, использованных им для лечения самого себя за почти шесть лет пребывания в Хогварсте и этот факт был дежурной шуткой у братьев.
А еще Сириус потреблял шоколад. Это с точки зрения Арктуруса было стихийным бедствием похлеще всего остального: ну как в одного на вид хрупкого и тонкого мальчишку может помещаться СТОЛЬКО сладкого?! За время плотного общения с братом у Арктуруса выработалась привычка держать в карманах и сумке что-нибудь из ассортимента «Сладкого Королевства» и регулярно эти совершенно не съедобные на взгляд старшего Блэка штуки перекочевывали к младшему брату.
Сириус оказался натурой вспыльчивой, порывистой и очень недоверчивой. Арктурусу, обладающему совершенно другим типом характера казалось, что брат непоседлив и вследствие этого совершенно не умеет сосредотачиваться на решении поставленной задачи: он загорался, словно сухой хворост, но также быстро перегорал, и это свойство иногда выводило старшего Блэка из себя. Особенно Тяжело было с ним мириться, когда брат вдруг обращался за помощью по школьным предметам: втолковать ему что бы то ни было, стоило огромного труда из-за этой самой непоседливости. Иногда парню очень хотелось треснуть брата по балде увесистой книжкой, но он догадывался, что результата это не даст и сдерживался. Чего стоила ему эта сдержанность – знал только он сам, а стоила она на самом деле не мало. Впрочем, Арктурус утешал себя мыслью о том, что это очень не плохая школа для его выдержки.
Слизеринцы сначала удивлялись сближению двух Блэков, но после нескольких высокомерных взглядов и ядовитых высказываний их оставили в покое, а потом стало само собой разумеющимся, что иногда двое братьев сидят в библиотеке, выполняя то, что задали за день или о чем-то неспешно беседуют, устроившись где-нибудь в уголке гостиной.

Бесконечные ссадины, синяки, растяжения и прочие мелкие травмы, которые Арктурусу приходилось чуть ли не ежедневно залечивать на брате подняли его знания в колдомедицине за отчетный период времени на необычайные для школьника высоты, но сегодня, похоже, Сириус превзошел сам себя. Со столь тяжелыми травмами Арктурусу сталкиваться еще не приходилось.
Бледный сокурсник младшего Блэка ворвался в гостиную и, найдя Арктуруса сбивчиво и уклончиво рассказал старшему слизеринцу об очередном "приключении" братишки, парень не на шутку перепугался. Выпасть из окна третьего этажа - это уже не шутки. Придя в себя от первоначального шока, Арктурус, взяв мальчишку за шиворот, выволок его из общей гостиной и, зажав в темном коридоре подземелий, вытряс у него все подробности произошедшего. Пацан, размазывая слезы по лицу, после пары встряхиваний и нескольких не сильных оплеух поведал, что они с Сириусом хотели добраться до ежедневника учителя трансфигурации, чтобы утащить его. Осознав произошедшее, Арктурус в шоке выпустил ворот мантии Сэма и тот почел за лучше немедленно куда-то убежать, оставив пришедшего в неадекватное состояние шестикурсника одного.
Первым порывом Блэка было тотчас же найти брата и сделать с ним что-нибудь ужасное. Такое, чтобы эта бестолочь запомнила трепку надолго, но, треснув кулаком по стене и ощутив отрезвляющую порцию боли, парень решил, что будет действовать по-другому.
Пошатывающийся Сириус вошел в гостиную и Арктурус, ожидавший его появления, не спеша подошел к нему. Бешенство гуляло в крови, но старший Блэк, приложив титанические усилия к тому, чтобы владеть своим лицом и голосом заговорил:
- Сейчас мы с тобой вдвоем пойдем в больничное крыло. Разубеждать меня бессмысленная и бесперспективная задача. Я не умею лечить серьезные травмы, а что ты себе повредил, выпав из окна - одному Мерлину известно

Брат стал подниматься по лестнице, шипя при каждом движении.
Отлично. Сам нарвался. Лечебные заклинания, ну надо же?! Те, что он знает - не сращивают ребра и вряд ли помогут если повреждено что-то внутри.
- Petrificus Totalus! - произнес заклинание Арктурус, в спину удаляющемуся парню, быстро подходя к нему вплотную, чтобы подхватить его на руки, не дав упасть.