Лэйна засияла в улыбке.
- Да, у меня в голове всегда есть запасной план. Но ты, конечно, понимаешь, что ссылаться на мою пустоголовость долго не стоит. А в остальном это, определённо, хорошая новость! - Лэйна обняла Геллерта и чмокнула его в щёчку. - Девицы, говоришь? Ну смотрите у меня, месье Гриндевальд. Не увлекитесь работой учителя.
Француженка была абсолютно счастлива. Теперь у них было оправдание быть вместе а ещё кучка глупых девочек давали полное прикрытие их отношениям.
Лэйна впилась в губы блондина своими губами, её руки залезли под мантию парня и бродили там где вздумается.

Играть таким образом, ставя на кон всё, было жутко интересно. Каждое мгновение всё могло рухнуть и от этого поцелуи и прикосновения были ещё слаще, приносили ещё большее возбуждение.
Рядом послышались голоса и Лэйну бросило в жар. Ещё чуть-чуть и всё вполне могло бы окончиться трагично.
- Не везет. Но мы еще встретимся позже. Клянусь, я буду с нетерпением ждать нашей встречи.
- Я обещаю, твоё ожидание не будет напрасным, - шепнула МакЛинет слизеринцу и легонько куснула мочку его уха.
Убедившись, что голоса удалились, девушка выглянула на лестницу. Никого видно не было. Приняв самый важный вид, Лэйна вышла из ниши и как ни в чём не бывало, отправилась на завтрак. Оставалось дожидаться вторника, чтобы опять очутиться вместе с Гриндевальдом на небесах.

Сегодня Лэйна вся сверкала. Сегодня она притягивала взгляды. Сегодня девушка ходила с таинственной улыбкой на лице. Даже тех, кто пытался слишком навязчиво разгадать тайну, скрывавшуюся за улыбкой, МакЛинет не посылала куда-то подальше. Она просто молчала и улыбалась.
Первое свидание с Геллертом без спешки, без страха, что их застукают раньше времени. Конечно, возможность всегда оставалась, но это только придавало свиданию пикантности.
Подходя к классу, француженка столкнулась с какой-то очень смущённой хаффлпавкой. Девушка сразу же поняла в чём тут дело.
- Делаешь успехи на преподавательском поприще? - задорно спросила Лэй, зайдя в класс. Геллерт стоял спиной к двери и смотрел в окно, явно о чём-то задумавшись. Его спина, сомкнутые за ней руки, аккуратно уложенные светлые волосы - всё это составляло настолько притягательную картину. МакЛинет задумала, что она никогда раньше не рассматривала его вот так - издалека. Всегда где-то близко, всегда приходилось изучать его тело руками. Лэйна улыбнулась своей непристойной мысли.

- Ммм, я была бы так рада, если бы ты остался в Хогвартсе. Мне ещё два года учиться, а ты уже заканчиваешь школу. У нас мог бы быть роман учитель-ученица. Это так... заводит, - Лэйна прикусила губу и обвила руками шею Гриндевальда.
И когда она только начала связывать своё будущее с этим талантливым слизеринцем? Даже для самой МакЛинет это было сюрпризом. Нет, семейная жизнь точно была не для неё, но всё-таки девушке хотелось продолжить эти отношения как можно дольше. С Гриндевальдом было приятно, впервые в жизни, Лэй что-то интересовало больше, чем Дары Смерти. Иногда француженку даже посещали бредовые мысли о том, что если бы Геллерт попросил, она могла бы даже оставить поиски Даров... на время. Всё же МакЛинет понимала, что вечно ничего длиться не может.
- Ну что, месье Гриндевальд. Научите меня чему-нибудь сегодня?

Всё внутри девушки напряглось. Ужасное, унизительное стихотворение - только это она услышала. То, что пытались сделать из неё родители всю её жизнь - тень мужчины, хорошую жену, скрывающуюся за плечами мужа, украшение, куклу в дорогом платье. Но, конечно же, Гриндевальду не за чем было знать о детской травме и о том, что стихотворение до глубины души оскорбило Лэйну. Ведь вся сила женщины и есть в том, чтобы казаться покорённой, играя на мужском самолюбии, и тем самым получать то, что она хочет.
- Бен Джонсон? Я узнала, - Лэйна легко улыбнулась, откидывая прядь уже распущенных волос с шикарного декольте. Да, она изучала поэзию. Она же должна была производить впечатление на гостей из чистокровных семей. Но в большинстве своём стихи казались девушке бесполезной тратой времени, они были слишком слезливы. - Я предпочитаю французскую поэзию, она более... чувственная, - последнее слово Лэй сказала почти шёпотом, у самого уха слизеринца, - Но и у Бэна Джонсона есть недурные стихотворения. Например, это:
                         До дна очами пей меня,
                            Как я тебя - до дна.
                         Иль поцелуй бокал, чтоб я
                            Не возжелал вина.
                         Мечтаю я испить огня,
                            Напиться допьяна,
                         Но не заменит, жизнь, моя,
                            Нектар тебя сполна.
                         Тебе послал я в дар венок
                            Душистый, словно сад.
                         Я верил - взятые тобой
                            Цветы не облетят.
                         Вздох подарив цветам, венок
                            Вернула ты назад.
                         Теперь дарить не свой, а твой
                            Он будет аромат.
Всё стихотворение было прочтено томным призывающим голосом, девушка почти дышала Гриндевальду в шею, чтобы создалось ощущение интимности. Закончив, Лэйна игриво закусила губу и отстранилась, отслеживая реакцию блондина.

- У меня просто прекрасный учитель, месье Гриндевальд, - Лэйна шутливо закатила глаза, когда блондин опять начал её дразнить. Как же он любил играть в эти игры! Ну ничего, иногда это даже хорошо, главное - не заиграться.
Пока девушка слушала стихотворение, на её губах играла лёгкая полуулыбка. Что творилось в голове у этого слизеринца, известно было только ему одному. Стихотворение же рассказывало о муках любви. Что это - просто слова или же за ними стояло что-то большее? Зачем вообще Геллерт затеял этот странный урок поэзии? Неужели, парень и правда влюбился или влюбляется в неё? Это было бы... приятно и интересно. Ещё никто из поклонников не вызывал у Лэй такого желания и интереса и даже надежд на будущее. Вообще обычно поклонники просто игнорировались, но Гриндевальд с самого начала оказался особенным. В нём была какая-то притягивающая бездна, всасывающая всё в себя и Лэйна прекрасно понимала, что не стоит заходить слишком далеко, иначе ей было бы оттуда не выбраться. Понимала, но держаться далеко от него было невыносимо.
Девушка подошла к окну и замерла там, словно статуя.
- Это прекрасно, учитель, - МакЛинет подарила слизеринцу тёплую улыбку вместо обычной снисходительной или завлекающей. - И всё же... Поэзию я люблю за то, что она заставляет нас обратить внимание на, казалось бы, обычные вещи. Вот это тоже совсем новое:
Средь связки роз, весной омытой,
Прекрасней чайной розы нет.
Её бутон полураскрытый
Слегка окрашен в красный цвет.

Ах, кожа побеждает вечно,
И крови чистая волна
Из сердца юного, конечно,
Над всякой розой взнесена.
Отдать своё сердце кому-то - значит сделать себя невозможно слабым. Именно поэтому Лэйна и любила этим самые сердца забирать.

Непредсказуемость их отношений кружила Лэйне голову. Геллерт умел появляться внезапно. Он сносил всё на своём пути как торнадо, в том числе и все мыли девушки вообще, оставляя в голове только себя самого и больше ничего - ни Даров Смерти, ни мести брату, ни уж тем более поэзии. Слизеринец накатывал волной как цунами. Он сотрясал её мир как гром средь бела дня. Да уж, блондина можно было сравнивать только со стихийным бедствием.
И сейчас он, казалось, за секунду приблизился к ней. За следующую сорвал одежду. А потом реальность оттеснило блаженство.
Он вошёл в неё, даже как-то грубовато, но после сопливой поэзии Лэй это понравилось. Да, парень хорошо владел языком, но любовь и чувства доказываются делами. И он доказывал, каждым движением заставляя её кричать от удовольствия. МакЛинет пришлось чуть ли не вцепиться Геллерту в шею зубами, чтобы не произносить особенно громких стонов. Да, в этот раз они находились здесь законно и все антипрослушивающие и запирающие заклинания были произнесены, но молодые люди всё равно находились в Хогвартсе. А всем известно, что здесь никогда не стоит терять бдительности, даже когда ты занимаешься любовью.

- Ну что ж, это было очень... поучительно, - Лэйна улыбнулась, затягивая волосы в косу. Она быстро подошла к Геллерту и втянула его в прощальный быстрый, но от этого не менее страстный, поцелуй. - С нетерпением жду следующего занятия, месье Гриндевальд.
Сердце всё ещё билось как бешеное. Девушка выскользнула из кабинета. В коридорах было уже пусто, однако, отбой ещё не наступил. МакЛинет даже не заметила, как дошла до входа в гостиную. Ответила на загадку она даже не думая. Все её мысли занимал слизеринец. Его горячность, его страсть. Его невероятный ум, его речь. Его смелость и его загадочность. Сокурсницы бросали на пожалуй чересчур счастливую Лэй подозрительные взгляды. Но теперь МакЛинет было абсолютно наплевать.
Засыпая, девушка поняла, что она никогда в жизни не была такой счастливой. И от мысли, что скоро она опять увидит Геллерта, всё внутри переворачивалось. Перед тем, как сон совсем помутил её сознание, француженка запоздало сообразила, что так в книгах описывают любовь.

Жизнь стала лучше. Нет, правда. После того вечера Лэйна воистину расцвела. Она порхала по школе, как бабочка. Начитанности и способностей хватало, чтобы отвечать на уроках невпопад, но верно. Но вот ни заклинания ни зелья ей не давались. Но МакЛинет и на это теперь было наплевать. Вечерами, когда уроков с Геллертом не было, она подолгу сидела над какой-нибудь книжкой и читала каждую строчку несколько раз, но знания всё равно вылетали из головы. Она была серьёзно влюблена. Даже Алоис, который обычно обращал внимания на сестру не больше, чем на пылинку на плече, как-то раз спросил, здорова ли она. Конечно же, француженка знала, как глупо выглядит со стороны, но она просто позволяла себе наслаждаться своим состоянием. Молодость, свежесть, любовь.
Сегодня по расписанию занятий с Геллертом не стояло. Но Лэй так безумно соскучилась по нему... Да, она понимала, что слизеринец будет дуться, если МакЛинет вдруг прервёт его урок с другой ученицей, но девушка надеялась, что блондин поймёт её. Он ведь тоже был влюблён.
Платье с безумным вырезом, а на голове игривые кудри. Лэйна сознательно нарядилась сегодня куколкой. Девушка подбежала к кабинету чуть ли не вприпрыжку и попыталась открыть дверь. Пакостный кусок дерева был закрыт, но ничего этим вечером не могло стоять между МакЛинет и её возлюбленным.
Дверь со скрипом отворилась от уже второй алохоморы.
Бум! Что-то где-то с грохотом разбилось.
Ах, да. Это было сердце Лэйны МакЛинет. Потому что Геллерт Гриндевальд, в которого она по уши влюбилась, в данный момент раздевал какую-то другую девушку.
Розовая пелена вмиг слетела с глаз француженки. Мерлиновы яйца, как она была глупа и слепа! Картинка складывалась воедино. Лэй, стиснув зубы, неподвижно стояла в дверях класса и ждала, пока разгорячившаяся парочка её заметит. Просто хотелось посмотреть этому мерзавцу в глаза.
Наконец, слизеринец повернулся к ней.
- Авада Кедавра! - прогремело во внезапно обрушившейся тишине.
Как жаль, что у Геллерта такая молниеносная реакция. Как невозможно жаль, что француженка не сможет поиздеваться над его трупом и бросить на съедение каким-нибудь тварям. Сколько ненависти было в одном только взгляде девчушки 15-ти лет в пышном платье и кудряшками, готовой убить, уничтожить и растоптать того, кого пять минут назад боготворила.
- Ты пожалеешь об этом, Гриндевальд! - только и смогла выдавить Лэйна. Она повернулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Дальше всё было в тумане. Девушку трясло, глаза заливали слёзы. Нет, в такой ситуации виновата больше всего была она сама. Она позволила себе стать слабой. Забыть о планах и цели. Подала себя слизеринцу на блюдечке с голубой каёмочкой. Но от этого ненависть не становилась меньше.
Каким-то образом, заплаканная француженка сумела проскользнуть в спальню после отбоя. Никто её состояния не увидел. Ничего, завтра она проснётся и снова будет прежней. Только в списке врагов будет стоять ещё одно имя.

Это утро не было добрым. Лэйна едва открыла опухшие глаза. Голова была тяжёлой, будто девушка пила всю ночь. Никогда ещё МакЛинет не рыдала так сильно, как вчера, в этом ей было стыдно признаться даже самой себе. Ну ничего, наполовину зачарованные, наполовину натуральные крема, которые ей дала с собой мать наконец-то пригодились. Жалко, что девушка не привезла из Франции ничего, что помогло бы ей совладать с чувствами. Тут уже должен был помочь внутренний стержень, который был у Лэй всю её жизнь.
Она, конечно, подозревала, что это пройдёт. Это жжение в груди и желание разрыдаться через каждые пять минут. Это всё пройдёт, нужно только время. А времени до завтрака было слишком мало. Так что МакЛинет просто приказала себе держаться. Ей ни в коем случае нельзя было сорваться. Нельзя плакать на людях. Это, во-первых, плохой тон, во-вторых, это из-за какого-то слизеринца. Фи. И, соответственно, нельзя выцарапать ему глаза при всех. Лучше где-нибудь в подворотне, вечером, после отбоя....
Девушка одёрнула себя. Она не должна опускаться до такого. Она должна помнить о большей цели. Лэйна позволила себе полетать в облаках, что ж, время спускаться на землю и пускаться на поиски Даров Смерти с новой силой. Её больше не интересует эта светловолосая тварь. По крайней мере, МакЛинет сможет найти её, когда овладеет хотя бы одним из Даров. Найти и уничтожить.
С этой приятной мыслью француженка всё-таки вышла к завтраку. За столом она мило общалась с однокурсницами. Лэйна не давала себе взглянуть на Гриндевальда. Только однажды она почти случайно скользнула по слизеринцам и... их с блондином взгляды встретились. Девушка не стала уводить глаза. Она стойко выдержала эту встречу и отвернулась только когда её окликнули. Геллерт должен был понять - всё кончено. Лэй не из тех, кто даёт людям вторые шансы. На этом их история с этим подлецом должна была закончиться.
Однако, на травологии со слизерином, француженка услышала занятный разговор двух однокурсниц. Они говорили о том, что Гриндевальд вчера опять отличился - он нашёл бедную хаффлпафку-пятикурсницу, которая, похоже, упала в обморок. Эта ситуация очень заинтересовала Лэйну. После занятий она отправилась в больничное крыло.
Ну да, так оно и было. Девчонка, с которой вчера обжимался поганый слизеринец, лежала на больничной койке и спала. МакЛинет подошла и погладила бедняжку по волосам. Ситуация с Гриндевальдом становилась всё яснее и яснее.

- Я знаю тебя?
Лэйна, оказывается, просидела у постели пострадавшей довольно долго, и всё это время поглаживала девушку по голове, а сама мысленно собирала пазл из всего, что она знала о Геллерте Гриндевальде. Теперь нужно было посмотреть на ситуацию без лишних эмоций. Но раздумья прервал тонкий девичий голосок.
Хаффлпафка открыла глаза и испуганно смотрела на МакЛинет, но она явно испугалась не потому, что видела, как гостья прошлым вечером пользовалась запрещённым заклинанием. Похоже, девушка просто не понимала, что происходит.
- Эм... Нет, вряд ли, - Лэй фальшиво улыбнулась, чтобы хоть как-то успокоить лежавшую на кровати бедняжку. - Ты помнишь, что произошло?
- Я уже говорила, - тихо, но явно на пределе своих возможностей ответила хаффлафка. - Я шла в библиотеку и потом... Упала. Помню, что сильно испугалась... А потом я уже в руках Геллерта... Он приходил? Он что-нибудь обо мне говорил?
Лэйна поморщилась, увидев как оживилась пострадавшая, когда вспомнила слизеринца. Только теперь МакЛинет поняла, как глупо себя вела, и даже обрадовалась тому, что произошло вчера. Если бы всё было не так, возможно, не эта бедная хаффлпафка лежала бы сейчас на больничной койке, а сама Лэй и так же с надеждой на любовь блондина искала бы его по всему Хогвартсу.
С тщетной, глупой надеждой, которая никогда не оправдается.
- Нет, но я уверена, что ещё придёт, - француженка улыбнулась фальшивее, чем когда-либо. Очень быстро к ней пришло отвращение к бедняжке. Лэйна поспешила убраться из больничного крыла.
Вернувшись в гостинную Рэйвенкло, МакЛинет до самой ночи просидела над докладом по зельеварению, в котором в итоге не написала ни строчки. Она думала. Думала много, представляя себе различные версии событий.
Гриндевальд - блудник и обманщик, а француженка глупо купилась на его обаяние и шарм, за что и поплатилась. Всё было чётко и ясно, но эмоции всё ещё били через край, как бил бы фонтан крови, если бы Лэйна оторвала слизеринцу голову.
Засыпала девушка всё с тем же выводом, что она сделала утром: направить всю энергию на поиски Даров и не оглядываться на постыдное прошлое. Придёт время и она сможет отомстить блондину. Обязательно сможет.

Не прошло и недели, как МакЛинет перешла к действиям. Постоянное погружение в старые сказки, легенды, истории, байки о желанных атрефактах не давало девушке думать больше ни о чём. Это, конечно, стало сказываться и на учёбе, но неглупая Лэй успевала где-то списать, где-то умилить преподавателя, где-то просто зазубрить, так что в итоге пробелы быстро затягивались, в то время как француженке нужно было больше информации.
Этой ночью Лэйна всё-таки рискнула совершить вылазку в библиотеку. Лёгкая, гибкая и быстрая девушка без особого труда смогла добраться до места, но внезапно её спугнул даже не звук, а странное смутное предчувствие. МакЛинет пришлось спрятаться в темноте за доспехами. Студентка Рэйвенкло в какой-то момент даже почувствовала, что ей дико страшно - за нарушение режима грозила публичная порка в самом лучшем случае.

Лэй не успела спрятаться. Она была за доспехами лишь наполовину, когда тусклый свет свечи в руке выходящего из библиотеки человека выхватил француженку из темноты.
- Лэйна?
Этот голос мог принадлежать только одному человеку во всей вселенной. Мгновение понадобилось девушке, чтобы схватить палочку и мысленно выбрать подходящее заклинание, и ещё одно - чтобы почувствовать опасность, исходящую совсем не от ошарашенного слизеринца. Воспользовавшись шоком парня, МакЛинет в несвойственной для леди грубой манере затащила Гриндевальда в нишу с доспехами, при этом задув его свечу. На этот раз интуиция не обманула - как только кончик мантии блондина скрылся в темноте, из двери, ведущей в библиотеку высунулась старая уродливая голова. О библиотекарше среди Рейвенкло ходили не то, что байки, целые легенды. Поговаривали, что она никогда не спит, а только сидит над книгами 24 часа в сутки. А ещё говорили, что на тех, кто нарушал правила - не сдавал вовремя книги, вырывал страницы и т.п. - старуха накладывала мощнейшие проклятия, такие, которые не могли снять даже самые сильные маги. Никто не пытался, конечно, проверить это, хотя некоторые старшекурсники иногда пытались хвастаться своими проделками, но потом почему-то всё равно оказывались в больничном крыле. Мисс МакЛинет вдруг поняла, что она предпочла бы лучше публичную порку, чем попасться библиотекарше в столь поздний час.
В любом случае, опасность миновала. Старуха почмокала беззубым ртом и засунулась обратно в своё пристанище. Когда в библиотеке всё затихло, Лэйна внезапно обнаружила себя прижавшейся к слизеринцу и тут же отпрянула, отряхнувшись, будто бы Геллерт её чем-то измазал.
- У меня только что закончилось свидание, - быстро нашла подходящую ложь француженка. Она держалась спокойно, и, хотя, говорила еле слышным шёпотом, каждое слово было слышно чётко и ясно. А внутри девушки разыгралась самая настоящая буря. Ей хотелось одновременно и убить Гриндевальда и накинуться на него с поцелуями, но гордость в сочетаний с выдержкой не позволяли эмоциям прорваться. Бурю внутри выдавало только частое дыхание девушки, которое можно было списать на испуг. - С приятным молодым человеком с вашего факультета, месье Гриндевальд. Сириусом Блэком, он, кажется, хороший друг моего брата. И только что, по вашей воле, мой прекрасный вечер чуть было не закончился суровым наказанием.
Насчёт алиби Лэйна не беспокоилась: Блэк с самого приезда посылал ей знаки внимания, так что если Геллерту захочется спросить паренька о свидании с МакЛинет, тот, естественно, подыграет ей. Таковы мужчины, им нужно хвастаться своими достижениями, пусть даже и придуманными. И, хотя блондин её ни о чём не спрашивал, девушка знала, что он примет её слова к сведению.

- Меня, месье Гриндевальд, совершенно не волнует мнение брата по этому поводу, - Лэйна только ухмыльнулась, продолжая говорить свистящим шёпотом и подходя к слизеринцу ближе, чтобы он хоть чуть-чуть мог разглядеть её лицо с широкой улыбкой. – А ваше уж тем более.
Зачем она добавила это, никто уже не узнает. Лэйна развернулась на каблуках, да так, что даже мантия на ней распахнулась и обнажила наряд, явно предназначенный совсем не для свидания. Девушке осталось только надеяться, что Геллерт не заметил этого. Буркнув «Люмос», девушка поспешила скрыться с места встречи.
***
- Ну что, как договаривались? Улыбайся, Лэй, - бормочет Сириус, смахивая с плеча девушки невидимую пылинку, и берёт МакЛинет за руку.
- Не бойся, всё будет в лучшем виде. Только… Ты уверен, что все заметят? – француженка опускает взгляд на сияющее колечко на безымянном пальце.
- Мы опоздали на завтрак, нас могут выпороть за это, тогда уж точно все заметят, - Блэк пожимает плечами. – Но вообще, никто не посмеет выпороть счастливых влюблённых, я в этом уверен. Просто улыбайся, прошу, девочка, улыбайся.
- Я буду улыбаться так, что само солнце позавидует моему счастливому сиянию и любви к тебе, мой дорогой, - студентка Рейвенкло расплывается в приторной наигранной улыбке и прижимается брюнету.
- Так-то лучше. Пойдём, милая.
Они входят в зал, взявшись за руки. В последние недели их стали часто видеть в обществе друг друга. А всё началось со слухов, которые странным образом расползлись по Хогвартсу после ночной встречи Лэйны с Гриндевальдом. В итоге Сириус всё-таки набрался смелости и подошёл к француженке. Он сказал, что эти слухи ему выгодны и спросил, не против ли МакЛинет подыграть. Ей это было тоже полезно, и они стали иногда прохаживаться по замку под руку, болтая о чём-нибудь и претворяясь самыми счастливыми на свете, а несколько дней назад Сириус вообще сделал предложение, от которого Лэйна не смогла отказаться. Библиотека Блэков содержала огромное количество информации, но к ней подпускали только самых близких. Ради своей цели девушка была готова не только притвориться невестой Сириуса, но и выйти замуж за мужчину, который, судя по всему, её даже не хотел. Блэк, впрочем, тоже не был пределом мечтаний француженки, а вот Дары Смерти, к его счастью, были. Лэй даже не стала спрашивать, зачем брюнету вся эта ложь, очевидно, у него были очень веские причины, о которых он не хотел распостраняться.
Сопровождаемые взорами всего Большого Зала, молодые люди дошли до начала столов и – о, дерзость! – поцеловались при всех, легко, в губы, но этого было достаточно, чтобы завуч покраснел, как помидор. Однако сидящая с ним профессор травоведения успокоила мужчину, заметив на пальце Лэйны кольцо. По залу волной прошёлся шёпот и стих, хотя глаза многих не отрывались от счастливых влюблённых. Наконец, Сириус и его невеста разошлись по разным столам, но только для того, чтобы посылать оттуда друг другу недвусмысленные взгляды и воздушные поцелуи. Эффектное появление удалось.

- Отстаньте, отстаньте от меня! - визжит Лэйна, запрыгивая в ближайший свободный кабинет. - Мне нужно идти на ужин! Я сейчас позову завуча! - несколько привидений, перебрасываясь пошлыми шуточками о первой брачной ночи и отвратительным хохотом, пролетают мимо кабинета. - Будьте вы прокляты!
МакЛинет содрогается, вспоминая отвратительные прикосновения бестелесных созданий, тошнота подступает к горлу и девушку чуть не выворачивает наизнанку. Хочется принять горячую ванну, проваляться в ней пару часов как минимум. Больше всего на свете француженка ненавидела призраков, даже наверное больше, чем брата и больше, чем Гриндевальда. Неужели, кто-то сознательно желал после смерти превратиться в тошнотворную холодную тень себя самого и тысячелетиями докучать живым? Ученица Рейвенкло знала только одно - она такого никогда не пожелает. Лучше уж умереть с честью, пытаясь добиться своей цели.
После эффектного появления на завтраке, кажется, каждая девчонка Хогвартса решила, что её долг - подойти и спросить Лэйну о помолвке. Блэк был желанной добычей для многих: из богатой уважаемой чистокровной семьи, недурен на лицо, обладает превосходными манерами. Даже мамой француженке их притворные свидания начали уже приносить какое-то извращённое удовольствие. Большинство девушек смотрели на МакЛинет с нескрываемой завистью, кое-кто с презрением, ну а кое-кто с восхищением. Единственной девушкой, не купившейся на обман была Ариана, но та просто видела подругу насквозь. И, хотя, Дамблдор не одобряла решения Лэй, она всё равно поддерживала однокурсницу, за это француженка была ей очень благодарна.
Нельзя сказать, что решение далось Лэйне легко. Да, это было ради Даров, для того, чтобы достичь своей конечной цели, но брак означал определённые обязанности, означал, что нужно будет рожать детей и вообще спать в одной постели с человеком, который до сих пор ни разу не притрагивался к мисс МакЛинет просто так, не ради показухи. От этого было как-то тяжело и мерзко на душе, но конечный результат стоил того. Лэй никогда не заблуждалась, думая, что ничем не придётся жертвовать.
Девушка слышит шорох где-то рядом, оборачивается и вскрикивает, но скорее от неожиданности, чем от страха. Как же ей везёт сегодня на существ, которые ей отвратительны.
- Месье Гриндевальд, - француженка пытается отдышаться, её грудь быстро вздымается и опадает в откровенном вырезе. - Я не хотела вас беспокоить, просто эти противные приведения... - Лэйна морщится, смутно понимая, что что-то здесь не так. - Я, пожалуй, пойду, не хочу заставлять моего жениха ждать меня на ужине...