-Ариана!
Девушка не могла управлять своими действиями. Мгновение назад ситуация была под ее контролем, однако уже сейчас Ариана не могла ничего поделать. Двор заполнил тихий гул, вскоре переросший в громкий, характерный шум. Девушка стояла с зажмуренными глазами, затаив дыхание; ей было страшно, так же страшно, как и Кендре. Ариана чувствовала,  как стучит в груди сердце, как трусятся ее руки, но разум словно отделился от тела, отключился, и все, что происходило в тот момент, было против ее воли. Девушка и сама не знала, что происходило, и всем сердцем желала прекратить это, но, увы, ничего не могла с собой поделать. Страшные силы взяли верх, и как их контролировать она не знала.
«Пусть все закончится, пусть все закончится!» - повторяла Ариана, в мыслях обращаясь к самой себе. – «Прекрати это сейчас же! Ты же можешь!»
Но она не смогла. Всего один миг – и шум в на улице утих, улетучился, исчез, оставив за собой только хрустальное беззвучие. Повисла пугающая тишина, и Ариана не могла расслышать ни собственное тяжелое дыхание, ни какие-либо звуки извне, вроде пения птиц. Резко раскрыв глаза, девушка перепугано уставилась на свою мать. Та стояла, обхватив руками голову, после чего в последний раз пронзительно выкрикнула:
-Ариана!
Девушка отвернулась. То ли жуткая гримаса на лице матери напугала ее, то ли доселе незнакомые нотки отчаяния в предсмертном крике Кендры так поразили ее слух, что она не смогла сдержать истерику. Девушка толком не понимала,  что произошло, чувствовала лишь сковывавшую движения усталость и боль, разъедавшую изнутри.
«Что я наделала…»
Ариана не нашла в себе храбрости развернуться к Кендре, в последний раз посмотреть в ее грустные, стеклянные глаза. Девушка забежала за поворот, не зная, что делать теперь. Слезы накатывали с новой силой, стукали по щекам, капали на блузку, оставляя на ней мокрые пятна. Ариана же совсем не хотела убивать маму, она любила ее и не желала ей зла. Кендра была единственным взрослым человеком, достойным ее любви и любви братьев, последней, кто заботился о Дамблдорах, в чьем доме они были защищены и окружены заботой. И пусть не всегда все эти блага доставались Ариане, пусть после смерти отца мама изменилась, она все равно оставалась хранительницей очага и примером для подражания. Кендра частенько срывалась на дочери, и, несмотря на то, что девушку это обижало, она не переставала любить маму и относиться к ней с должным уважением. Определенно, мать не заслужила такого конца. Ариана старалась не всхлипывать, притаившись, она пыталась уловить любые звуки, раздававшиеся из-за поворота, надеясь, что Кендра все еще жива, что ничего страшного с ней не случилось, что она лишь свалилась в обморок и вот-вот очнется. Ничего. Ни единого шороха доносилось с той части двора.
Оставаться тут Ариана не могла, нет. Послышался щелчок передней двери; кто-то пришел. Или, может, Форт услышал крик матери и поспешил на помощь.. Долго же он собирался. Меньше всего девушке сейчас хотелось, что бы он застал ее здесь, рыдающую возле бездыханного тела матери, при таких обстоятельствах. Ариана слышала тяжелые шаги; кто-то обходил дом, направлялся прямо сюда, на задний двор. Не раздумывая, девушка бросилась в дом через заднюю дверь, спасительно оказавшуюся прямо у нее за спиной. Она миновала несколько комнат, взбежала по лестнице, потом еще по одной, и наконец, очутилась на чердаке. Заперла дверь. Звуков преследования не было, и теперь девушка, бессильно грохнувшись на пол, ползла к дальней стене, подальше от двери и выходившего на улицу окошка. Она забилась в угол, свернулась на полу. Очередная волна слез, Ариана больше не могла сдерживать свое горе. Она, буквально, завыла, и тяжело дыша, схватилась за живот.
«Это не может происходить на самом деле! Только не со мной!»